Книги

Пунктиры. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2000.

Белые флаги. СПб.: Амфора, 2004.

Молния и радуга: Литературно-критические статьи 1980-х годов. СПб.: Издательство имени Н. И. Новикова, 2003 (совместно с А. Кобаком).

На бреющем полете. СПб.: Амфора, 2009.

Тридцать семь и один. СПб.: Амфора, 2015.

Тридцать семь и два. СПб.: Пальмира, 2018 (два полутома).

Дребезги. СПб.: Юолукка, 2018.

Театр в театре («Калигула» А. Камю, «При закрытых дверях» Ж.-П. Сартра, «Стулья» Э. Ионеско, «Балкон» Ж. Жене, «Жизнь в театре» Д. Мэмета, пер. с франц. и англ. совместно с Т. Шапошниковой и Е. Шварц). СПб.: Алетейя, 2019.

Две инсценировки (по рассказам Николая Байтова и Антуана Володина) // Звезда, № 12, 2019.

Дребезги-2. СПб.: Юолукка, 2019.

Тридцать семь ровно. СПб.: Издательство Вадима Назарова, 2019.

Словарь к повести Саши Соколова «Между собакой и волком». СПб.: Пальмира, 2020.

Догадки о Набокове. Конспект-словарь, книга 1 (А — 3). — М., СПб.: Пальмира, 2023.

Отрывок из книги тридцать семь ровно

Октябрь, 1, вторник. 

Для того, чтобы понять Бориса Останина, нужно поверить в малоправдоподобную вероятность: однажды на свет родился человек, которого Господь освободил от зла. 
Представьте человека, лишённого зла, и попробуйте понять его судьбу, его жизненное пространство, его отношения с людьми, в которых зло обычно выступает в таких многообразных ипостасях, в таких смесях, что, кажется, близок к истине Иосиф Бродский, сказавший как-то, что в современном мире границу между злом и добром провести невозможно. 
Представьте: человек знает, что на свете есть добро и зло, хорошее и плохое, но это разделение его не касается, потому что Господь лишил его разумения «око за око». И, следовательно, в житейских ситуациях постоянно вырисовывается какая-то странная недееспособность, странность, которая не угрожает вам, но которая может вас раздражать, вам хочется перейти на язык поучений и поправок. Вы, того не понимая, начинаете учить Останина «правильному ответу» на ситуации, на поведение людей, начинаете учить злу, т.е. быть как все. Нормальный человек, между тем, хочет кого-то обскакать, кому-то доказать, что его, нет, голыми руками не возьмёшь, нормальный человек хочет над кем-то и во имя чего-то одержать победу, кому-то отомстить, кого-то провести, к кому-то втереться в доверие, нормальный человек хочет успеха, славы... Отберите у нормального ОКТЯБРЬ 1 вторник Октябрь 2019 год человека все эти побуждения, посмотрите, что от него останется — и останется ОСТАНИН. 
Нормальный человек должен, чтобы добиться успеха, прежде всего добиться победы над самим собой, преодолеть свои слабости, влечения, свою лень, беззаботность — победить в себе Адама, без этого не станешь ни кандидатом наук, ни писателем, ни начальником ЖЭКа. Останин не добился ничего, но он вошёл в жизнь очень многих людей, людей озабоченных, а часто подавленных своими проблемами, вошёл как свободный гость в камеру заключённого, в камеру, замкнутую наказанием и виной. 
Нет, он не приносит с собой ни бомбы, ни напильника, может быть, — коробку зефира, но главное — духовную сторону освобождения. 
Останин оказался одной из центральных фигур Культурного движения, потому что движение добивалось духовного освобождения, не требуя для себя ни власти, ни социального доминирования. Это были проблемы поэтов, писателей, он же не был ни тем, ни другим, ни третьим. 
Но он был с нами, уже потому что был свободен всегда. 
Он был моральным образцом бескорыстия, лёгкости, свободы в окружении нищеты, страха и подавленности. В то время как многие официалы и неофициалы старались отделиться от эпохи, забирались в скорлупы и корсеты культуры, Останин размачивал чёрствость доставшейся доли игрой. 
Ничто так не поддаётся произвольным трансформациям, как человеческие отношения. Ничто так не противоречит принудительному детерминизму вещей, науки, времени, как способность человека к творчеству — и прежде всего творчеству художественному и творчеству новых отношений. Старый режим пал не потому, что кто-то бил молотом по его шестерёнкам. Режим пал потому, что с него была сорвана маска. Происходящее ближе к театру, где действием движут реплики, сценические интриги, а не к сшибкам социального катаклизма. Когда оказывается, что роль молодого любовника играет старикан, представление разваливается, и если продолжается, то по законам другого жанра. 
Борис Останин — переводчик и редактор. Первый стоит между двумя языками, второй — между автором и читателем. Его призвание — человеческие отношения, и именно это качество сделало его переводчиком (отношения языков) и редактором (войти в отношения между автором и читателем, одновременно находясь на стороне и первого, и второго). Он не позволил этим занятиям растворить себя как человека. Его страсть — преподносить людям праздничные сюрпризы, потому он с такой серьёзностью относится к награждениям премией и так тщательно иногда, будучи человеком искренним, скрывает свои несерьёзные затеи. 
Он, если подыскивать литературный аналог, более всего похож на князя Мышкина. Но, зная Бориса Останина, можно понять дефекты знаменитого литературного образа. Представьте: вы лишены способности ко злу. Вы не совершили ни одного поступка во зло другому человеку. Ваша жизнь — что-то вроде идеального алиби. Но в том, что вы делаете и говорите, какие-то люди усматривают нечистые умыслы и корысть. Вас это ранит в самое сердце. Несправедливый мир не озлобил моего друга, но свобода от зла не сделала его счастливым, во всяком случае, более счастливым, чем другие.

(Борис Иванов, 1980-е?)