Аза Алибековна Тахо-Годи

1922 (Махачкала)
2022 • За заслуги перед литературой

Премия Андрея Белого присуждается в 2022 году в номинации «За заслуги перед русской литературой»: Исследователь и издатель античной литературы, преподаватель, хранитель литературного наследия А.Ф. Лосева.

Аза Алибековна Тахо-Годи – советский и российский филолог-классик, переводчик, философ. Родилась в Дагестане, в детстве переехала с семьёй в Москву. Как член семьи репрессированных столкнулась с трудностями при поступлении в институт, окончила МГПИ (1944) и аспирантуру (1947), была изгнана из МГПИ как дочь врага народа и кандидатскую диссертацию защитила в МГУ (1949), докторскую – в Институте мировой литературы (1959). Преподавала в Московском областном педагогическом институте им. Н.К.Крупской (1949—1958), на филологическом факультете МГУ (с 1958; заведовала кафедрой классической филологии с 1962 по 1996) и в Литературном институте (1947-1987). Спутница жизни философа и филолога Ф.Лосева (1893—1988), хранительница его наследия. Инициатор и организатор библиотеки и музея «Дом Лосева» в Москве, общества «Лосевские беседы». Член редакционной коллегии серии книг «Библиотека античной литературы» издательства «Художественная литература». Научные интересы проф. А.А.Тахо-Годи связаны с античной литературой в её эстетическом и философском аспекте, с терминологическими исследованиями; изучением жанров и стилей, античной риторики, греческой мифологии, рецепции античности в русской литературе, типологии античной культуры.Заслуженный деятель науки Российской Федерации (1998), Заслуженный деятель науки Республики Дагестан (2012). Лауреат премии Александра Солженицына (2022).

Работы

Книги

Автор более 800 публикаций, 300 научных работ.

Редактор и автор учебника «Античная литература» (1963), выдержавшего ещё восемь изданий в России (последнее — в 2013 году) и переведённого на несколько языков.

Автор предисловия и комментариев к изданиям: - Античные риторики (1978), - Античные гимны (1988), - Гомер. «Одиссея».

Под редакцией и с комментариями А. А. Тахо-Годи вышло полное собрание сочинений Платона на русском языке (1990—1994).

Автор монографий: - Греческая мифология (1989), - Платон и Аристотель (две последние, написанные в соавторстве с А. Ф. Лосевым, были переизданы в расширенном виде в 1993 году и переведены на английский, итальянский, хинди), - Греческая культура в мифах и символах (1997), - Varia historia: Античность и современность (2007).

Автор более трёхсот статей для энциклопедии «Мифы народов мира» (1980—1982, 1987—1988).

Автор Православной энциклопедии‎.

Автор биографии А. Ф. Лосева в серии «ЖЗЛ» (первое издание — 1997; 2-е дополненное и исправленное — 2007).

В 2009 году вышли в свет мемуары А. А. Тахо-Годи «Жизнь и судьба: Воспоминания» в серии «Близкое прошлое».

А. А. Тахо-Годи ведёт издательскую деятельность по публикации трудов А. Ф. Лосева.

Из текстов

Из книги «Греческая мифология»

Власть женщины и ее последствия для мифологии богов и героев

… А жизнь все более и более усложнялась. Постепенно уходила в прошлое материнская община и грубый фетишизм, уступая место новым родовым отношениям, анимистическому представлению о силах, управляющих миром. Но рудименты матриархального сознания и старого фетишизма неизменно сохранялись в греческом мифомышлении, причем не только в истории родового общества, но и во времена классики и даже на склоне античности. 
Чем богаче, изощреннее, тоньше становилась античная культура, тем больше проявлялся интерес к давно прошедшим временам мифологии с их суровой, жестокой, полной тайного смысла жизнью. Поэтому следует внимательно читать греческих писателей и поэтов, историков и философов, мифографов и собирателей редкостей, чьи сочинения буквально усыпаны фактами и ссылками, свидетельствующими о мудрости древних, об устойчивости мифологической традиции, о жизнестойкости народной памяти. 
Нет ничего удивительного, что более поздняя, классическая ступень мифологии не понятна без учета этих древних рудиментов, которые сохранялись тысячелетиями в именах богов, в их внешнем виде, в их функциях, нравах и характерах, придавая основному ядру мифологического образа невиданную причудливость и загадочность. 
История мифа оказывается, таким образом, интереснейшей историей родового общества, и недаром его истокам, а именно материнской общине и ее пережиткам в мифологическом развитии, была посвящена знаменитая книга Бахофена, вышедшая в 1861 г. под названием "Материнское право". 
О былом величии и главенстве женского начала говорят, например, такие образы развитой и поэтически преобразованной мифологии, как Гера, Афина и Лето. 

Женщина-мать играет столь важную роль в мифах, что некоторые боги называются постоянно по имени матери, родившей и воспитавшей их. Так, Аполлон всегда именуется Летоидом, то есть происходящим от Лето, сыном Лето, как будто бы у него нет отца, великого Зевса. Кентавр Хирон — сын Кроноса и нимфы Филиры — обычно именуется также по имени матери — Филирид, в то время как его сводный брат Зевс, сын Кроноса и Реи, носит имя отца и называется Кронидом. 

В трилогии Эсхила "Орестея" Клитемнестра убивает своего супруга Агамемнона, не испытывая угрызений совести. Блюстительницы материнского права, Эринии, оправдывают ее преступление, основываясь на том, что Клитемнестра не состояла в кровном родстве с мужем, то есть происходила из другого рода и, значит, имела все основания безнаказанно пролить не свою, а чужую кровь. 
В мифе об этолийском герое Мелеагре (Аполлод. I 8, 2 — 3) особую роль играет фетишистское представление о жизненной силе и непреложное право материнского рода. Жизнь Мелеагра при его рождении была заключена богинями судьбы в горящую головню, которая была вынута из очага его матерью Алфеей и спрятана в ларце. Через много лет Мелеагр во время охоты на Калидонского вепря нанес оскорбление братьям матери, лишив их почетного дара, результатом чего была жестокая ссора, 
кончившаяся убийством родичей. 
Когда Алфея узнала об этом убийстве, она впала в безумную ярость, прокляла сына и, вынув обугленную головню из ларца, швырнула ее в костер. Вместе со сгоревшей головней кончилась и жизнь Мелеагра, погибшего в страшных муках. Для Алфеи кровь родных братьев дороже крови сына. Также и Электра, 
сестра Ореста, ощущает теснейшую с ним кровную связь, вдохновляя его на убийство матери. В данном случае сестра и брат принадлежат к роду отца, Агамемнона, но не к роду матери, Клитемнестры. 

Вообще брачные союзы мифологических персонажей сохраняют множество матриархальных рудиментов. 
Еще в начале теогонического процесса Земля вступает в брак со своим собственным сыном Ураном. Их дети, шесть титанов и шесть титанид, тоже вступили в брак друг с другом. У гомеровского бога ветров Эола шесть сыновей стали мужьями шести своих собственных сестер. Собственно говоря, здесь идет речь о кровосмешении и групповом кровнородственном браке, то есть о рудиментах беспорядочных брачных отношений архаической материнской общины. 
Не только боги, но и герои, чьи судьбы стали сюжетом греческого эпоса и трагедии, тоже несут на себе печать этих рудиментарных моментов в брачных отношениях. 
После смерти мужа, например, вдова переходит как бы по наследству к его брату. Так, Клитемнестра сначала супруга Тантала, затем наследственным путем жена его двоюродного брата Агамемнона, убившего и Тантала и его сына от Клитемнестры. Впоследствии, однако, Клитемнестра с полным сознанием правоты становится женой Эгисфа, родного брата убитого Тантала. Геракл, умирая, отдает просватанную им Иолу своему сыну Гиллу, осуществляя брачный союз в лице наследующего ему сына. Любопытно, что уже упомянутые нами Арета и Алкиной — родные племянница и дядя, а по некоторым источникам даже брат и сестра. 
Здесь, как видим, сказываются отголоски браков на основе кровнородственных отношений, предшествующих принципу моногамной семьи эпохи патриархата. 

Так древний экстатический культ владычицы — женщины и всеобщей матери с течением времени осложнится попытками обуздать неиссякаемое плодородие земли и его хаотический характер, выдвигая черты аскетизма и самоограничения, чтобы соответствовать тенденциям нового представления о божестве, упорядочивающем стихийность природы. 
Однако само это обуздание имеет вполне страдательный характер, полностью лишенный какого-либо рационализма и являющийся результатом все того же безграничного оргиазма и буйства страстей. Образ Великой матери — замечательный рудимент архаики в классической мифологии и несомненный аналог роли матери-Земли, сумевшей ограничить неиссякаемую плодоносную силу Урана, а значит, и стихийность матриархального мира.

На этих примерах видно, как давно исчезнувшие формы жизни неизменно продолжали существовать в устойчивой мифологической традиции, усложняя четкую героическую направленность классического мира, вступающего в драматический конфликт с архаикой, требующей неизменного уважения к себе, 
но и вызывающей протест молодого поколения богов и героев.