Сергей Кавтарадзе
Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле. М.: ВШЭ, 2016
Искусствовед, историк архитектуры.
Родился в 1960 году. В 1982 году окончил отделение истории искусств исторического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Работал в Центральном научно-исследовательском институте теории и истории архитектуры (ныне Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства).
В 1993 году ушел в коммерческие структуры.
Преподавател в Школе коллекционера и эксперта ЦСИ «Винзавод», где ведет курс лекций, целью которого является обучение «чтению» и пониманию архитектуры как одного из видов искусства. В настоящее время — преподаватель Школы дизайна НИУ Высшая школа экономики. Член Союза московских архитекторов.
Лауреат премии «Просветитель» (2016) за книгу «Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле».
Работы
Книги
Architecture of The Stalin Era. Alexei Tarkhanov / Sergei Kavtaradze. New York: Rizzoli, 1992.
Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2015.
Из текстов
Из книги «Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле»
Колонны и горизонтальные элементы в исполнении античных зодчих, конечно, не подражали буквально формам человеческого тела, но всетаки уподоблялись живому организму, выполняющему определенную работу. Снизу — крупные части; чем выше, тем больше деталей и тем более дробен их ритм и чаще членения. Фуст (тело колонны) утолщен в нижней трети (это называется энтазис), будто бы вес заставляет напрячься каменный мускул. Так же и круглая чаша (эхин) — не просто опорная шайба, но «лапа», «ладонь», подставленная под осязаемый груз.
С пониманием глядя на труд античных конструкций, мы можем представить себя на месте опоры, ощутить тяжесть каменных балок, мысленно напрячь мышцы и, следовательно, посочувствовать архитектурному произведению.
В этом смысле античный храм родствен скульптуре своего времени: примерно в ту же эпоху греки научились передавать в статуях ощущение физического напряжения, работы мускулов человека. Появился хиазм — прием, когда вес фигуры зрительно приходится только на одну ногу (есть и еще один термин: контрапост). Тело принимает S-образный изгиб, видно, что какие-то мышцы напряжены, в то время как другие расслаблены. Причем для ваятеля важным было не запечатлеть фигуру в движении, как в спортивной фотографии, а, наоборот, поймать момент неподвижности: тело статично, но полно потенциальной энергии, уподоблено сжатой пружине, находится, можно сказать, в динамическом равновесии. Мы чувствуем, что Дорифор сейчас сделает шаг, что в следующий миг Дискобол крутанется, подобно праще... И много веков наслаждаемся непреходящим мгновением, формой камня, полной внутренней жизни. Так и храм никуда не шагнет, его опоры не выжмут вверх балку, как штангу. Движения нет, но есть энергия, и мы ее чувствуем.