Теперь всегда снега
Из сборников:
расходящиеся облака 1955-67
пора благодарности 1968-78
поле-россия 1978-82
все дальше в снега 1982-89
* * * ЗДЕСЬ словно чащи в лесу облюбована нами суть тайников берегущих людей и жизнь уходила в себя как дорога в леса и стало казаться ее иероглифом мне слово «здесь» и оно означает и землю и небо и то что в тени и то что мы видим воочью и то чем делиться в стихах не могу и разгадка бессмертия не выше разгадки куста освещенного зимнею ночью — белых веток над снегом черных теней на снегу здесь все отвечает друг другу языком первозданно-высоким как отвечает — всегда высоко-необязанно — жизни сверх-числовая свободная часть смежной неуничтожаемой части смежной и неуничтожаемой части здесь на концах ветром сломанных веток притихшего сада не ищем мы сгустков уродливых сока на скорбные фигуры похожих — обнимающих распятого в вечер несчастья и не знаем мы слова я знака которые были бы выше другого здесь мы живем и прекрасны мы здесь и здесь умолкая смущаем мы явь но если прощание с нею сурово то и в этом участвует жизнь — как от себя же самой нам неслышная весть и от нас отодвинувшись словно в воде отраженье куста останется рядом она чтоб занять после нас нам отслужившие наши места — чтобы пространства людей заменялись только пространствами жизни во все времена 1958 * * * ПРОЩАЛЬНОЕ Памяти чувашского поэта Васьлея Митты было — потери не знавшее лето всюду любовью смягченное близких людей полевых — будто для рода всего обособленное! — и жизнь измерялась лишь той продолжительностью времени — ставшего личным как кровь и дыханье — лишь тою ее продолжительностью — которая требовалась чтобы на лицах от слов простых возникали прозрачные веки и засветились — от невидимого движения слез 1958 * * * ОТЪЕЗД Забудутся ссоры, отъезды, письма. Мы умрем, и останется тоска людей по еле чувствуемому следу какой-то волны, ушедшей из их снов, из их слуха, из их усталости. По следу того, что когда-то называлось нами. И зачем обижаться на жизнь, на людей, на тебя, на себя, когда уйдем от людей мы вместе, одной волной, когда не снега и не рельсы, а музыка будет мерить пространство между нашими могилами. 1958 * * * ОТМЕЧЕННАЯ ЗИМА белым и светлым вторым страна отдыхала причиной была темноте за столом и ради себя тишину создавая дарила не ведая где и кому и бог приближался к своему бытию и уже разрешал нам касаться загадок своих и изредка шутя возвращал нам жизнь чуть-чуть холодную и понятную заново 1959 * * * ИЗ ГОСТЕЙ Ночью иду по пустынному городу и тороплюсь скорее — дойти — до дому, ибо слишком трудно — здесь, на улице, чувствовать, как хочу обнимать я камни. И — как собака — деснами — руку — руками — свои — рукава — и — словно звуки прессующей машины, впечатленья о встречах в том доме, который я недавно покинул; и — жаль — кого-то — жаль — постоянно, как резкую границу между черным и белым; и — тот наклон головы, при котором словно издали помню себя, я сохраню до утра, сползая локтями по столу, как по воску. 1960 * * * ЛЮБИМОЕ Бледное лицо — золотая кожура тишины!.. Где-то движутся сны налегке, и нет ничего, кроме заигрывания бога с самим собой за этим его прикрытием. И — из этой игры дочеловеческих начал мне остается познанье тоски. 1960 * * * ИЗ ЗИМНЕГО ОКНА голова ягуаровым резким движеньем, и, повернувшись, забываю слова; и страх занимает глубокие их места, он прослежен давно от окон — через — сугробы — наис — косок — до черных туннелей; я разрушен давно на всем этом пути, издали, из подворотен белые распады во мгле бьют по самому сердцу — страшнее, чем лица во время бурана; все полно до отказа, и пластами тюленьими, не разграничив себя от меня, что-то тесное тихо шевелится мокрыми воротниками и тяжелыми ветками; светится, будто пласты скреплены свистками и фарами; и, когда, постепенно распавшись, ослабевшее это пространство выявляет меня в темноте, я весь, оставленный здесь между грудами тьмы,— что-то больное и невыразимо мамино, как синие следы у ключиц 1960 * * * СНОВА - ЛЮБИМОЕ Что богом забыто во сне под этою тонкою кожицей? Он — здесь удивился впервые, и это пространство знаменательно тем. Самые тихие волны и самые далекие берега... И где там я? Ведь глаза открываются ресницами в мою сторону, и где-то под ними я становлюсь никогда и не существовавшим. Я звуков боюсь, и боюсь я света за это лицо, но жизнь уж проходит, и мы выдержим все на этот раз. 1960 * * * ОКНА ВЕСНОЙ - НА ТРУБНОЙ ПЛОЩАДИ В. Яковлеву качающимися квадратами цветения и звона всех детств моих, знакомых прозрачным опустевшим городам, я их коснусь, и девичьи венчанья все так же будут длиться без музыки и без дверей; глубины теплятся зеленовато-сумрачно, и плачут там, за ними, дождем измазанные мясники, упав на груды рыб; и вновь топтанье и переступанье — я здесь, я здесь; топтанье и переступанье — раз навсегда — как колокол в тумане — — и как — шмуцтитулы — акафистов — мне снится — красная — разорванность — и собранность 1961 * * * СНОВА — СОН-«ПОТЕПЛЕНИЕ» а вокруг — называясь Местом — неведомо чем «потеплевшим» — прерываясь как сон и опять начинаясь — продолжается — сна продолженье: вводятся те же окрашиванья ударами будто спросонья поддерживая разделения серого на менее серое — роются вязнут в добиваииях в месиве темном шевелений уползших — и все это единство — толчками подрагивая сдвигоподобий проборматывается «жизнь» вспыхивая изредка лжеогоньками 1961 * * * ЖЕНЩИНА ЭТОЙ ВЕСНОЙ Птица у стенки, падая замертво, клювом скользнула по белой бумаге, я не вижу ее, но она — у нее, потому это знаю, что стыжусь ее взглядов. Блеск подглазья, как будто бесстыдно положенный пальцами мальчика, на мост поведет меня через час, и будут флаги свободны, и далеки, и свежи; это ведь за нее устаю и за нее умираю среди зелени странной: все кругом состоит из свисающих и бесперспективных лоскутьев осиновой дикой коры без стволов и без веток; а стыд за нее не проходит, как будто касалась она соломы на нищем гумне, как будто из окон больницы рассматривают ее вечерами и знают: «не надо, не надо...» и слишком уверенно и равнодушно молчат. 1961 * * * САД НОЯБРЬСКИЙ - МАЛЕВИЧУ состояние стучаще-спокойное действие словно выдергиванье из досок гвоздей (сад будто где-то вступление ярого-Ока сад) 1961 * * * ПОЛЕ: КОЛОСИТСЯ РОЖЬ а ширящийся — ты и вдруг блеснет щемя царапиной девичьей во ржи: еще не становясь (все чаще режет тонкий голосок) толчком божественного есть у леса засиять! почти невидим воздух-шелк в проколах (о душа) слепящих 1962 * * * АЛЬТ Ф. Дружинину птица черная здесь затерялась о ясный монах галерей и снега кусок как в награду звезда! отрываясь от грифа падают доски селений здесь во дворе опустевшем давно и дереву нравятся вывихи дерева бархату шёлка куски а струны ложились бы четче на книги освещенные снегом на крыше через окно 1962 * * * ВСПОМИНАЕТСЯ В РОСТ ляля, ляля без смысла и ляля, пугающая, словно ранены жабры, и части одежды опрокинуты в воздух оттуда там вдалеке, когда я не вижу, до боли расцвечены и смягчу я — тряпичны — смягчу; а это понятие-облако столь неотступно-свисающее будто явлением близко-тревожным — «нося»? — это было об астре, о ночи и о подоконнике, здесь — о плечах, представлю ее я в движенье, но там, где от поля — словно от стула, и нет никого; вся лель, вдоль и лель, прикрывая и шею, дальше — тянет как с горки,— вот здесь-то и плачут и не понимают; и где-то у пыльной дороги орешника долгий и стершийся край — как вдоль плачущего одного; и ясно прощается друг, и думают снова: «да едут же где-то к деревьям, снится же что-то другое; и были же корни не здесь, а мука сильней оказалась» 1962 * * * ВСЕ ТАК ЖЕ С ТЕХ ПОР посредником было окно слуховое между душою и небом! а окольное зрение без крапинок глаз! тревожило детскую память как золотистую женскую стенку меж нами и миром и тогда зафиксировались беспамятством мысли в лете четвертом увиденные тени ладоней заовражных существ 1962 * * * АСТРЫ НА СТОЛЕ срезая, качаясь слегка, как столкнутся сейчас — «озаря — сизари», как «железо» из книги в осеннее утро на белой странице, и сразу — осеннее поле, тропинки, ворота, село; а белое в памяти: дальше меня, за спиной, чуть касаясь сугробов, здесь не увидим, но знаем; здесь, как под облаком ветка, проведшая лето на крыше вагона, врасплох хорошо и светло, словно прячут частями движенья девичьего детства в углу водолинии 1962 * * * ВЕСТЬ С ЮГА мучает золото сон завершая слабо присутствуя днем и где-то основой таится лицо свободное с ясностью санной издали стати моей достигающее тревожа до света на коже уместное прятать глазами море и флаги чужие узкою черною влагой сливая их с сердцем осторожно присутствие в памяти идеи-колес-вдоль-кустарников-выжженных вкривь выявляет виски — о словно при крови и золоте это я вижу во сне раненой стенкой лица! — и касаясь как ран подсолнухов утешение шепчется в платье и в волосы светом на горы натянутым как алебастром вечерним и робким в узоры Грааля 1963 * * * К РАСПРЕДЕЛЕНИЮ САДА и примем мы свет на движенья нескромные от самих лопастей сегодняшнего цветодержца не зная что камни и ветки и кожа лица — видимые раны его! и «я» говоря называем его расхитителем одного неизменного праодного своего же сверхсада и здесь за оградою астры не утешая ярки словно руки он режет себе! 1963 * * * ДЕВОЧКА В ДЕТСТВЕ уходит как светлая нитка дыханием в поле и бело-картонная гречка срезается лесом птицы словно соломинки принимают шум леса на шеи косички ее вдоль спины наугад словно во сне начинают село глядя на край каланчи и там на юру на ветру за сердцем далеким дождя золотого ель без ели играет в ю без ю 1963 * * * УТРО В АВГУСТЕ прячем день от себя замечая невольно словно в горнице листья в саду и таится он мирно где-то в этом же доме где дети играют — от нас независимо мы ни при чем пусть тебя создает этот свет выявляя подробно отпечаток тем временем примут уходящие всегда навсегда: все окна и двери открыты везде постоянно рвут ветки свет от колебанья межсвета единого страдания в нас и того что над нами за которым хранится давно отсвет робкого облика в самой глубине первосвета 1963 * * * ЗИМНИЙ КУТЕЖ а пить — как будто в Лете спать: с лицом чужим как бы натянутым: над местом не-вещественным опасным и озаряться в той реке огнем незримым тьмы ты там мой друг в беспамятстве сказавший: «как жить? да шкурой на базаре торговать своею золотой» 1963 * * * ВТОРАЯ ВЕСТЬ С ЮГА отмечу что лицом ко мне похожим на порезы вдоль сирени и тайным ворсом крови сильная — там за ее воротником а сердце будто бы при шуме спрятанном иголки с выявленьем музыки! и проверяя есть ли мы учесть придется нас с начала крови она одна и нет конца и «я» и «ты» лишь щебет птиц уже вдали уже не здесь но есть и вызовы в больницу к маме и вечная по улицам ходьба Как жизнь долга Прерывиста И птицы летят другие Слабые как мы Себя как их Не жаль И будешь обесценена как Много убивая доказывали в детстве нам * * * РЕКА ЗА ГОРОДОМ а паутинная кылью со дна как местами чердачными восходящая к полю и шелк и паутина ее притягивая увлекутся соседями оказаться такими же как тень и пыль и паутинная как шелк во сне покажется нездешней и связи с облаками из пуха-хромоножки трав глаза обманывающих и алеющих 1964 * * * ВЕСТЬ В ТЕРЦИНАХ к голубя сон превращенный в сидящую тихо при первой звезде высокой как девичий обморок как детский ночлег на дворе! и красными досками воздух c луною входящий в проемы везде и весть-то протянута в видимом вечере к дальней заре как переваливающийся вдоль старого дерева мир гиацинтов где красное поле глубоким накатом нисходит к горе и нежного дела одевается дух уже третий и кровь ли цветка словно тамр индийский: под кровлей разыгрываясь в цветы соберется в саду и лишь выходящий из солнца содержится в духе загаданном светлее чем бинт 1963 * * * К ПОЯВЛЕНИЮ СНЕГА снова он здесь возвращаясь со дна тихой поправкою звуков на ветках долго (словно не день а уже без селений без города без говорящих) будто входящий (все ближе) опять на стене на бумагах над окраскою печки — он с детства разбросанный он отобранный и возвращаемый во тьме через тихое поле пугавший белым знакомым лицом 1963 * * * ЛАСКА ПОЛЫНИ а поле: больница-мельница! и словно в углу ветка полыни: будто в день зимний пальцы отдельно — в муке 1964 * * * В ПЕРЕРЫВАХ БЕССОННИЦЫ во сне как в мелу будто на лицо принимая резню грудь отводить от сеющейся словно сухая мука в себе и при мне не умеющей при нас отстояться вьюги особенной — плотью от смерти — нас посещающей 1964 * * * ЛЮБИМОЕ В АВГУСТЕ светом страдающе-в-облике-собранным из первосвета явившись вздрагивая ждать и создана там где обилие лета-идеи склонно наверное к дару где покорилось уменьшенной частью тихим увидеть себя: «быть» как в сознании было бы птиц: « — » 1964 * * * КОЛОМЕНСКИЙ ХРАМ И. Вулоху овес зернами тебе подражающий красным пятном отражался на пару с тобой когда в облике мысли нас видел сперва Спас сеть осенним угаром возможна на ягодах над кожею звоном твоим но весть восходящая ввысь единственно суть у ветра синицы и друга спросил я навеки ли мы и доносилось снаружи печально: «три» 1964 ПОСВЯЩАЕТСЯ ПЕНИЕ к ребенку плачущему касание гибко и кожье женщины сильной и действенной словно устройство с кровью и зеленью для колесования и как открывается белое в ветках ярко и больно так от стола до окна происходящее нежно: в спокойствии женском есть и место-вечер и место-утро и словно красные части одежды даже в воздухе близкие к крови обнаружится долгая вечерня сердечная это в теле как будто ином и вторичном за тем — основным — в озарении ищутся корни спевших когда-то и винами залитых как луч пустой 1964 * * * К КУТЕЖУ ЖИВОПИСЦЕВ (Вместе с А. 3.) одеты в раны есть: и цветниками — бога где красные от ветра чумового соединимые следы! ах так кричать — похожим быть на пену кровавую — то тут то там (пуста Москва как поле декабря и как обрывки свиста гуашей — тонко — дрожь) 1964 * * * СТИХИ С ПЕНИЕМ Первый голос просто облако есть просто дерево просто поля и дома (и все они тут как и ты) и все они тут же как я Второй голос отъехал от дерева и навсегда удалился от леса что-то взлетело в нем от реки (птицы исчезли прозрачнее травы) его уж все меньше — и: Хор (Пение без слов, возрастающее постепенно.) 1964 * * * СНЕГ В САДУ чиста проста глубоко и почти без места и тих и незаметен светлы и широки сплю весь и — сейся мерцать замешиваться взорами и сеется и суть 1965 * * * СОН: ПОЛЕТ СТРЕКОЗЫ а ярко — как будто в заброшенной риге на ночь душа! и озеро тихим во сне очагом беспокойно: о так по лицу бы красавицы долго белым японским цветком! через стога будто розы белеющие долго и тихо... так после восторга полянами редкими в сердце места и розы-раскаты — стога беспокойные месту уже своего разговора мозгу откроют полет стрекозы — ярче огня по распятию-желобу! от бога текущего к горной поляне в высокую тьму (к смерти засинью заночью тонко сияя ума в голову словно из роз любимо бросаясь) 1965 * * * БЕЗ НАЗВАНИЯ Иву Боннфуа река — уже иная — окружает в нас превращая многое в свои иные волны и холодна прозрачна и едина и поздно говорить: «мы там» она одна одна Нет-Чистота 1965 * * * РЯБИНА-ВОЗГЛАС о лепета ярко-прозрачного: в небо направ- ленного — буря! — о в крапинках крови широ- кое знамя! — о возглас: шумяще-алеющий воз- дух!.. 1966 * * * ЗАРЯ: ПОСЛЕ ЗАНЯТИЙ среди темнеющих отталкивающе как бархат на умершей спокойных львиных зевов соломинками слабыми поблескивает мир кругом отсутствуя давно и наполовину наискось — с рубашкой вместе — ты словно частью золотым песком! 'когда двора случайный ветер потом в 4 веет широко и шевелит тебя как сора россыпи! где будто в шее свет красивых усиливала белое бумага: богов всю зиму укрывая каждая по вечерам в окно: как нежный ум — на снег 1965 * * * МЕСТО: ПИВНОЙ БАР А. В. ты пьющий — значит: спящий! — в себе — как в матерьяле сна: в горячности своей: ты — спящий сном вторым: (а их — мы знаем — три последний будет — третий): ты спящий сном — пока что: избранным! — как он глубок! он даже там — где место есть: без памяти!— и — как он длится! как слоист и темен! — о этот ветр! — от мира укрывающий: на время - как заброшенных детей 1965 * * * ЛИЦО ВПОСЛЕДСТВИИ цельное — лепетом устроения тверди и будто из лица светящегося во время грусти — моего — его я создаю и озаряет таящий рода образы огонь 1965 * * * ДОМ ГОГОЛЯ: РЕМОНТ а в полночь знаки выступают из укрываемых — как под плащом — порезов: (они и в мыслях здесь — всегда): подобно каплям крови птичьей! — и в вяло-брошенной душе московской тьмы: «РЕМОНТ ДОМ ГОГОЛЯ РЕМОНТ» - как лампы красное миганье 1966 * * * УТРО — ПРИ ДЕТСТВЕ ДРУГОГО Сыну Андрею что облекаешь? что ты оставляешь о тень! — как в озере: в горячем просыпающемся? — возможно — смысл?..— тобою окруженный как прахом — некой сущности? — возможно неведомой тебе самой? — душе ли — слепоту творишь ты из него?..— иль это — некий облик что древней чем разрешение во времени чему-то — в мире быть? — и вот сквозь негу детства: таинственно и зорко смотрится — ее светило временное: как некогда — сквозь мира первый прах?.. 1966 * * * ОБЕД: КАРТОФЕЛЬ Памяти А. М. хоть плакать (за обедом) оттого что у картошки (для руки) есть холод как будто часть ее имущества (как нечто миром-нищетою данное) как то что есть семья теплом за дверью а скоро будет брат мой нет 1971 * * * ПОЛЕ: ЦВЕТЕТ ЖАСМИН а как же не быть Основанью тому что для мысли присут- ствует всюду: как некий Костяк не-вселенский!— что как Бого-Присутствие: чувствуясь: неотменимо: как же не быть ему здесь: за мгновенною смесью и-Места-и-Времени: и: нашей-Сердечности! — как это есть (словно душ основание) здесь: за проявленным островом каждым белого (словно накала вторичного: цвет пережившего: вновь лишь идеею ставшего!): как на заре не-вселенский Костяк этот ясен! — Видимый Светится: сквозь острова белого: в поле: все более белого и:склоны поля о поля склон — беспрерывное пение! — геометриче- ское и склон другой: для себя — и безлюдно! — поется а в третьем — как будто есть матери голос: склон — за меня направляемый ввысь! — склон-отпевание ряды их ряды!..— их общность: соборование 1971 БЕРЕЗЫ: «ЦЕНТР» СВЕРХ-МЕСТА видеть (теперь) это криком выстраивать вас! — будьте — как Духа присутствие! — будьте свободой Его — безущербно страдающей души смягчая всех — не по-здешнему нищих! — будьте — как лики Его не для зрения — чистые: светом — без силы: всесильным! — там — где господствует Стадия Гнили как Место Народа 1972 И: СНИТСЯ ЛЕС В. Сильвестрову края его светлы как слово Д е н ь в Завете и скоро боль растает (все ярче... вглубь...) и медленно-боляще огнем становится исчезновение (...в прозрачности — как в «Гласе с Облака») 1971 НОЧЬЮ: ВЗДРАГИВАЯ А. М. Ночью, внезапно, вижу я, вздрагивая,— между лицом и подуш- кой — лицо похороненного друга: оно — как бумага оберточная (содержимое вы- нули): черты — как сгибы... не вынести этих следов ис- коверканных!..— безжизненно горе само! — все — как будто из вещи — все более мертвой...-— и боль отменима — бесследно — лишь новою болью: ее неживой очередностью!..— существованье — как действие? — скомканья — словно рассчитанного!..— «всё» — как понятие? — есть — как обертка!.. — чтобы шуршать и коверкаться... 1971 РОЗЫ В ГОРОДЕ Р. В. о этот цвет их ран: над ними: отраженьем! там — их страданье... в городе — как в поле свободно-явное как душ открытость со взглядом связь его легка когда лицо — как болью изъеденное — зреньем и ясно возникает двух болей измененье общее: и чисто — со-страданье...— о боль — от боли что извне: вторая наша явь!..— алеющее облако во сне печальном мира (а блики беспокойны!.. как ими говорится про вас и про меня! — так не могли б мы сами) 1972 ЗАПИСЬ ту боль что будто цвета духа читает в нас свобода-Смерть убийцы-люди = полу-смерть вторгаясь призраками в Чтенье есть тленом на-двое — возможно: преходящим! (свобода Смерти не чиста) 1972 ПОЛЕ: КУСТ ВЕРБЫ и в Сияньи Золотого Часа Мира: Куст-Один: в том Часе золотящийся: (ведают иль нет? — само сиянье-веденье): Куст-как-час: (из края Поля — вширь) 1975 НЕМНОГО счастье — «Немного» блаженство — «Немного»: о шепот: как ветер — от солнца: хлеба — немного... и света дневного...— и — малого шума людского как пищи — для Смерти готовой...— чтоб мирно ее мы встречали как будто мы все и всегда у любого порога — в страдании братском...— о наша свобода!..— свеченье душевное: простое: «Немного» 1975 ЛИЦО: ТИШИНА М. Б. а этот вздрог наклон и спад той темной драгоценной (как света с тенью — скользь) той головы (о вздрог!) — с тенями драгоценными — лица! — все — в говор лицевой свободной светонадписи все — по кости — как по частям забрала лицевого тонкого! — мельканьем световязи как будто слышным: «Вы уже лучом восприняты»: и света — в свете — скользь все — чисто (скользь и ясь) — все — пенья становленьем: (о места вечности что есть и в нас возможно: как встреча наша с богом: песнь)! — сияньем круга: вздрог и скользь! — и — свет (вещественно — из света — счастье)...— сияя — одаряя — Ты во Тьме-Стране так ясно: долго: есть 1975 * * * РОЗЫ В ГОРОДЕ Р. Б. о этот цвет их ран: над ними: отраженьем! там — их страданье... в городе — как в поле свободно-явное как душ открытость со взглядом связь его легка когда лицо — как болью изъеденное — зреньем и ясно возникает двух болей измененье общее: и чисто — со-страданье...— о боль — от боли что извне: вторая наша явь!..— алеющее облако во сне печальном мира (а блики беспокойны!.. как ими говорится про вас и про меня! — так не могли б мы сами) 1972 * * * ЗАПИСЬ ту боль что будто цвета духа читает в нас свобода-Смерть убийцы-люди = полу-смерть вторгаясь призраками в Чтенье есть тленом на-двое — возможно: преходящим! (свобода Смерти не чиста) 1972 ПРОБУЖДАЯСЬ ЗА ПОЛНОЧЬ А. А. вдруг — эта ясность (как будто железо блестит от железа и стужа — меж ними): каждый на месте своем!..— как за городом ночью январской ты одинок: и «конкретно» (я доски запомнил) в пребывании — гробом «своим» под землей обособлен — так: как железо одно я один (словно двое таких — только в разных местах) — рядом с живыми живя! — вчера — хоронивший 1973 * * * УТРО: МАЛЕВИЧ: НЕМЧИНОВКА Троельсу Андерсену «время — распада кругов и теперь уже что говорить об основе другой — рукотворной...» — словно средь веток — на ветках — поблескивает телом первично-незримым сам — до-человечески — сам: а мокрые — смежные с сгустками-«где-то-я-там-уходящий» ветки в глубинах зари равномерны при вздрогах зренье — вразброд: отовсюду дымящимся жертвоприношением — глаз! — гул...— продолжается гул: то ли степи — из детства — соседствуют — входят хребтами двоясь (и опять — велимировы будто — с годами забытые кони мелькают: родное топтанье полей: «это-я-исчезая») — гул: а потом — утомленье затылка: движенье привычное теплой весомости белой все тяжелее — вдали над холмом (где взаимобратание было ходьбой и молчаньем словно протертою с шепотом дум стала здесь почва сама) — дальше — над дубом все тем же — сродненным всей крепостью духа и принятым в волю твердейшую — все ощутимее — света уход: из продолженья-творенья — что-то в лице наклоняя все более белым...— («нет: ничего уже это не держит» — лишь жизни все меньше теплеющий сон будет — в покое — надолго замешан зрачками!) — и — словно единою-песней едино-народа исход из сияния-поля — взгляд от стола — человечнейшим озером черным: «грусть — не становится кругом: ни солнца ни поля...— просто — возносится к небу: грусть — человечьего места все дальше — все больше: незримость» 1974 * * * ПОЛЕ: КУСТ ВЕРБЫ и в Сияньи Золотого Часа Мира: Куст-Один: в том Часе золотящийся: (ведают иль нет? — само сиянье-веденье): Куст-как-час: (из края Поля — вширь) 1975 * * * НЕМНОГО счастье — «Немного» блаженство — «Немного»: о шепот: как ветер — от солнца: хлеба — немного... и света дневного...— и — малого шума людского как пищи — для Смерти готовой...— чтоб мирно ее мы встречали как будто мы все и всегда у любого порога — в страдании братском...— о наша свобода!..— свеченье душевное: простое: «Немного» 1975 ЛИЦО: ТИШИНА М. Б. а этот вздрог наклон и спад той темной драгоценной (как света с тенью — скользь) той головы (о вздрог!) — с тенями драгоценными — лица! — все — в говор лицевой свободной светонадписи все — по кости — как по частям забрала лицевого тонкого! — мельканьем световязи как будто слышным: «Вы уже лучом восприняты»: и света — в свете — скользь все — чисто (скользь и ясь) — все — пенья становленьем: (о места вечности что есть и в нас возможно: как встреча наша с богом: песнь)! — сияньем круга: вздрог и скользь! — и — свет (вещественно — из света — счастье)...— сияя — одаряя — Ты во Тьме-Стране так ясно: долго: есть 1975 * * * ЗАПИСЬ: APOPHATIC К. Б. а была бы ночь этого мира огромна страшна как Господь-не-Открытый такую бы надо выдерживать но люди-убийцы вкраплены в тьму этой ночи земной: страшно-простая московская страшная ночь 1976 * * * ТИШИНА А. Хузангаю а что он делает в лесу? шуршит как ветка... нет бесцельнее чем ветка и с меньшею причиной чем от ветра...— не знак не действие...— и существующее в нем лишь то — что достоянье он Страны-Преддверья... (далее — огонь)...— и там какой-то час проявит предначертанность конца... — (а здешность — призрачна!..— и — ощущенья нет которое «страной» звучало)...— он здесь — без полноты и без молчанья леса... лишь затиханье — прошлого... и здесь его шуршанье — его последний признак... только — отзвук...— (все — в пустоте... безогненной... и даже — вселенность исключая — леса) 1975 * * * ТЕПЕРЬ ВСЕГДА СНЕГА Я. Б. как снег Господь что есть и есть что есть снега когда душа что есть снега душа и свет а все вот лишь о том что те как смерть что есть что как они и есть признать что есть и вот средь света тьма и есть когда опять снега O-Бог-Опять-Снега как может быть что есть а на поверку нет как трупы есть и нет о есть Муляж-Страна вопроса нет что есть когда Народ глагол который значит нет а что такое есть при чем тут это есть и Лик такой Муляж что будто только есть страна что Тьма-и-Лик Эпоха-труп-такой а есть одно что есть когда их сразу нет — о Бог опять снега! — их нет как есть одно лишь Мертвизна-Страна есть так что есть и нет и только этим есть но есть что только есть есть вихрь как чудом вмиг нет Мертвости-Страны о Бог опять снега душа снега и свет о Бог опять снега а будь что есть их нет снега мой друг снега душа и свет и снег о Бог опять снега и есть что снег что есть 1978 * * * СОН: ГОРЫ - ВСЕ ДАЛЬШЕ ОТ КАХИБА долго двигаясь будто — закат!..— эти горы душа строит так: задохнуться! ил себя ли такие тайники помещает в ущельях и — взбираясь — в жилищах: скажешь: трогает душу своя же душа! — из того же — шумы ли? движенья ли смутные? — бедных — где-то — тепло?..— люди-души — своей же души!..— к лицам (вздрагивая так: разрываясь!) прикасаться...— родней?..— не бывать 1978 * * * ОБРАЗ - В ПРАЗДНИК В день 100-летия со дня рождения К. С. Малевича со знанием белого вдали человек по белому снегу будто с невидимым знаменем 26 февраля 1978 * * * ТЕПЕРЬ УЖЕ ПРОХОДИТ ЖИЗНЬ да: люблю я (шорох утром — в сон слепя): словно кровь на глянце (что же делать мне) там где ты живешь — словно кровь такая (запустенье в комнате) а молчишь ты зорко (кровь — дитятей-спутницей) а ведь пусто вдруг — да: люблю (а знаешь: так вот как средь сора: лишь на то уже — «все же дорога мне хоть бы и такая» говорю о днях) — (да слепит тобой слабо и серьезно)!..— (да тепло такое как — «такой-то был») 1978 * * * ГУАШЬ М. Рогинскому Поле, усеянное газетами; ветер перемещает их (нет конца и края). Брожу весь день, приглядываюсь: на- званье — одно и то же (и то же забвенье: забыл и при- сматриваюсь — время проходит: не вспомнить); с порт- ретом одним и тем же (и снова — забвенье). Где я? куда возвращаться мне? Вечер; бездорожье; шуршанье бумаги; Земля — вся из этого поля; тьма; одиночество. 1979 * * * ПОЛУНОЧНАЯ ЗАПИСЬ 3. Федецкому пора творить страну М у л я ж е й - б о л ь ш е - Н е т и мир как Н е т - и х - с л о в (хотя давно сам воздух слов-падалей Провинция без Времени без Связи — вне Вселенскости-Religio) освободить от этого свой дух и быть в Стране-из-Духа (сколь возможно): в Стране-Удушьи нет иной победы (а гибели шкала сверх-полная) 1979 * * * И: ТАКАЯ ЗИМА И. Вулоху а зима? а снега? да теперь уже так: ежедневно это в воздухе-Мире будто труп убирать (и к тому же воздушный) и детей не пускать («тятя тятя эти самые сети») детей не пускать да как ямо-какой-то-копатель «поесть» — тут такие вот штуки в дому да часы это тоже о том (осторожно: ведь это — как плакать это — крохи да тряпки как будто) так и быть — будто труп убирать (уточняем: уборка та же самая в том что «душа») а зима а снега? — до сих пор о таком? (даже стыдно сказать! — а ведь все же а все же душою как будто была богородицы! — можно скороговоркою: так) значит так и достаточно (значит так и комкаться! — разве — стираясь как тряпка — да разве чем-то хуже ли «жизнь» называясь) 1979 * * * ДЕНЬ-ОКРАИНА эти подтеки (такие — как будто из самой родни) эти разрывы на здании о ты моя голова о всколыхните-развейте как пыль костяную пропитанность лета окраинного родиной душно-бесцветной (словно энергию в неком бреду) да и к тому же ведь это висяще зная самою-собой-равнодушно ни для чего (и остается лишь воздух как воздух вот и лжебратия с Богом) 1979 * * * ПЕСЕНКА ДЛЯ СЕБЯ сокровенная песнь: «ничего мне не надо» да иного я тоже ничего-то не знаю только то еще поле где в памяти вдруг так проста и спокойна душа да и место к тому же такое: ничего-то и нет («ничего мне не надо») лишь в просторе бескрайнем постройки какой-то доска отвалившаяся чем-то так человек-где-то-здесь чем-то песня-ответ — да такому дневному и ясному горю словно рана в руке а глядишь и не оторваться (и будто лишь это осталось как некое дело и жизнь) 1979 * * * ЧИТАЯ НОРВИДА (Зимние записи) В. В. 1 я в свете Радости (простите братья Норвида) тенями слов темнею: «улица Яновского» б р и г а д о й С м е р т и сам в своей душе как будто двигаюсь чернея 2 и я как мертвый рад что вы среди живых 3 б р и г а д а С м е р т и — небо над сверх-Местом теперь девичий смех — как по тебе рука измазанная ядом мертвых младенца лепет — отсвет дня по лбу и по глазам — как будто по кускам в О в р а г е - М и р е лже-живых а ты из тех: живя передвигаясь полугниеньем мажущий других 4 когда Тоска-давно-б-средь-трупов-быть когда Провинцию-живых-Пора-покинуть 5 а вы Д в а д ц а т о г о П р е л ю д а братья! сквозь мира сон в последней капле разума над вами я к о р ь ваш сияет — ставший: телом-Дня-последним (все более — и телом-мной!) другого мне не помнить! и уходом не просиять иного Слова опустошив — уже без места — каплю 6 о эта Отвернутость-Вихрь да без центра и без содержи- мого — это в дыру-ли-в-Повонзки о Боже — о кругом давно обессвеченным кругом — да скорость без силы о больше уже без себя и все более без и такое включая: уже без того фортепьяно метель и Повонзки и голос — без Фрицека голос под небом без неба другого — не будет другого когда этот мир без народа Повонзки 7 а небо лишь Одно — под ним Без-Смысла-Мертвым качается Ромашка Соц-Содружества: Гаданье то же: «вступят-иль-не-вступят» 8 еще — Шопена н а м! — какому Иоанну какою мощью и огнем каким т е з в у к и превратить — во что? — чтоб Мир-как-Стыд пылал (да тут — любой уж сверх-глагол!) Шопена — н а м! — не правда ли — отродью такого (сказано) сверх-Места 9 когда Пора-средь-трупов-быть-Пора когда Провинцию-живых-Пора-покинуть 10 а братья свет когда вы радость братья а правда то: не делятся сияньем а светятся (а где-то: «жить-то надо») пока «когда» умершее других лишь трупом шепота «когда» 11 к тому же и открытие: о н и о к а з ы в а е т с я в и з ж а т ь у м е ю т когда на п а р т-м о з о л и наступают (и станет ли о т к р ы т и е — о р у д ь е м) ....................................... (для оборотней эхом-оборотнем как выявлением начал такой готовится — м а т е р ь я л и з м ...................................... ...................................... 12 когда Тоска-средь-трупов-быть когда Провинцию-живых-Тоска-покинуть вы братья радость братья Норвида а вот и Милоша! хотя в одном и з д а т е желают п р ы с н у т ь: «мы не ведали такого» (а вот мы ведали: семь лет назад я ведал в Ордынии издать — «до Херберта» — желая «от Яна»: ныне это назовем уже небес-каких-нибудь-издатом) и снова точку боли здесь ввожу да что о том? о т т о ч и я м и жизнь пусть будет («е. б. ж.») пусть п р ы с к а н ь е орет по нас-как-точкам 13 когда Тоска-средь-трупов-быть-Тоска в пространстве х р я с е й - х р я с ь ю будь «о Муза» 14 а также п р е и м у щ е с т в о мы поняли тюрьмы такой: чем более тем лучше (была — да вышло: не про нас) а что для нас теперь — Покинутых-по-братски своими о т ъ е з ж а н т а м и ? чем менее тюрьма тем хуже 15 градации Ее определенья вы будто не-читали-не! — и в Мертвости Молчанья я бормочу (скорей безмолвно вздрагиваю) я повторяю их собой-клочками-тьмы: Страна-Газирование — Страна-Ненастье Страна-Удушье и: Все-Кончено-Страна 16 когда Провинцию-живых-Тоска-покинуть 17 придется тем же ртом (куски такие губ) мертвее мертвого здесь Мертвое ввести (предупреждаю это слово-выродок) чтоб говорить о том (чтоб говорить о том уже за п о с л е - С л о в и е м всеобщим?) а все ж—о Вене Б ы д л о-П о л и т и з м а я знаю простоту: я с простотой последней скажу кускам — все исчезло — губ: что «состоянье» — не из слова-выродка а то отчаянье — как свет дневной! когда тот свет как 2><2== 4 и всеохватно Б е з (и тем же Б е з и кончить) 18 когда Тоска-средь-трупов-быть-Тоска когда Провинцию-живых-Пора-покинуть 1980 * * * СНЕГ ЭТОГО ГОДА Знаю, что там; только веянье; отсвет; прохлада; восприниманием странен; и только души особые: столь помогавшие раньше — величием (скажем, Мое обнаженное сердце — опять); только холод; присутствие; отсвет; веяньем — будто со всей опустевшей строгой Земли; только ясным присутствием — властность в этой без-Жизни — величием холодно веющих. 1980 НИВА - ДО КОЛОШЕНИЯ поблескивая плеща успокоенье: обесцвечивая уже — забвением! и вот: пока — лишь дух захватывает пока — не чистота (паденья сердца помнишь): о замедление!— из этого тонка все больше видимость еще мучение изжить подобье! да скоро скоро — Унося 1982 КАПЛИ НА РОЗЕ а — капли? живая детьми ли (во плаче хорошем для жизни) пока мне сердечность? — и в ней ли и даже по ней ли скольженья? — и нежности дымчатость свежую в мире младенчес кость мирно — про-кацливает?— раз-сосредоточивая (там — что и тут): дольки родны — как в дому: этой легкости-мира!— даже и памяти нужно немного: был — как от чтенья отвлекся (а где-то юнели во влаге и я посещеньями белым-спокойного помнил: юнеют! и долго мне по лицу — будто дальне-легчайшему рядом скользили) 1982 СТИХОТВОРЕНИЕ-НАЗВАНИЕ: БЕЛАЯ БАБОЧКА, ПЕРЕЛЕТАЮЩАЯ ЧЕРЕЗ СЖАТОЕ ПОЛЕ 1982 ВСЕ ТА ЖЕ ИВА облако давнее словно с движеньями думанья там — шевеленьями теми же — близко-сырое словно лица ощущенье усиливая место мама-обожания будто в младенчестве мне закрывает чтоб выдержать мог и не удерживая насквозь серебрится 1982 ОБЛАКА это как будто в Боге была голова а оставшись потом одинокой обнаружилось: День затемнялся (и были дела) также сиял — раскрываясь! происходящее было сознаньем — должно быть таяло малостью-мною в Том — облака открывающем словно ворота ум заставляя — блистать!— а границы временем были: разрывами в ярко-едином (касаясь Земли) 1982 ПОХОРОНЫ МАКОВ А. Л. пришлось!— я сон похоронил и с ним ушла поблеклость драгоценная: и без какой же неточки-незвановой безветрие теперь: без чудного «чуть-чуть»? — я мало помню — а во Многом мира дрожит (не о тебе ли далекий человек) чуть беспокоя: весть? 1982 ЧИЩЕ ЧЕМ СМЫСЛ о Прозрачность! однажды Войди и Расширься стихотворением 1982 ТОЛЬКО ВОЗМОЖНОСТЬ ФРАГМЕНТА ...а это Золото и Жар остаток (как о Солнце «было») Явленья-Смысла«Зреет Рожь»как Гул Безместный как Обвал... 1982 О ДРУГ МОЙ может ли — мертвым ангел-хранитель быть?—и носителем Слов мёртво — предстать?—- ибо странно-отчетлива фраяа; «скоро придешь...»— и прошепчена — другом тихо-и-мёртво-спокойным: все — неподвижность! и только причина присутствия как — замутненность...— словно — немного б еще: то ли «время» какое-то? то ли перемещение?..— был бы свет — невещественный... 1982 В ОКНО - ПОЛЯНА слабость сказал бы...— священная ибо больше чем «там»: это словно согласие — быть Красотою не-открываемости! ею немного здесь всколыхнуть из расстоянья и света вечернего — некое Своеподобие!— так и удерживать (был Я как не был) немощность слабой и в бликах живущей влажной окружности!— скрытым намеком о Посещенности — в травах и ветках...— особенно в соре печалящем (здесь трогал Я больше — Себе приготавливая силы ухода) 1982 УГАСАНИЕ АВГУСТА где-то в дубраве из звуков качели как будто сияющие тайно устраивающая удерживая — в состоянии прерывистости: золотящейся!— птица: не зная: напутствующая 1982 ПОЛЯНА К ВЕЧЕРУ а оказалось: поляна вся — перемена: уже — продвижение света — до той полноты: излучение всюду — покоя!— и только избыток где-то поверх — исчезающей тонкостью: словно — увиденный кем-то!— а взгляд отнят: а нам остается лишь ощущение: чистой (все одаряя) ушедшести 1982 УЛИЦЫ И ОВРАГИ М. Фонфред из островков (все мне) то лето состояло: я говорю: цветы: и островок и снова другие — влажные слезами: там на улице и где-то за оврагом и каждый — проходя душою — мой (такое шелестенье видимое): был — друг живой (объятья промельк гибкий от образа еще плеснет не раз) был — будто рядом анненский и детством в фартучке пришедшая мне девочка: вот так и излучалось вздрагивало родное мне!..— и очень живо взглядами общенье в тихости моей мерцало: я жил в провалах белого...— и сном я проходил — как время 1983 ПЕСЕНКА ПО ПОВОДУ ОДНОЙ ПОТЕРИ Питеру Франсу долго пустынно свободой такой начинается: дальше — все дальше — бездоннее видится: плотники ставят (алея и все отдаленнее) бревна на сруб: и плачут упав на бревно — а это такая бескрайность во-сне-прояснение-края-горенья: очистилась так — ничего уже больше не будет: и даже — не видеть: душой! — да только алея (и все отдаленнее) плачут — упав на бревно 1983 ФЛОКСЫ ВРАЗБРОД НА ОКРАИНЕ а грусть?..— все более возможности ее куда-то отпускать... следить: и явными ее — на воле — островками все больше беспокоен этот день!..— — ив нем то тут то там провалы белые: кто молвит ими? воздух как огонь уже давно безвидно-неприродный лишь в доньях гибельных! брожу с не большей целью чем у птиц: игрой: пустое излучающею: свет задергивается — и места — провалами — людей в цвету без форм в огне как что-то жалкое и — будто тайны: тонут!.. из такой окраины шепчу — затерянностью в немногом счастьи (словно пепла свет на отмененных: будто мысль: тропинках мне давность флоксов шевелит и жизнь средь них и в них когда-то — с близкими) скорее — шевеленьем я гляжу (чем в белых думаньем тону местах): о том что долгота теперь побольше жизни и пребыванье наше как окраина неузнаваньем полнится! названья уйдут от смысла: это — мира ветр (теперь он волен без струенья — связей: самосъедается — исчерпанностью! и сор — шуршит) 1983 ТИШИНА СНЕГА без начала как времени ниоткуда они пребывают без происхождения мирные вольные не иметь и отдельное что-то и общее не проявляя места и подобия быть знаемыми иль возможными о просто они и они пребывая миром одним тишиною 1985 ПРОДОЛЖЕНИЕ-ГУЛ все — гул беды! как быть — чтоб переждать?— молись иль не молись — но так или иначе дай Бог (или сама твоя усталость) — хоть кто — хоть что — да хоть в какую бездну проваливая!— дай укрытым в промежутках быть — притихшестью твоею собственной! .— хоть скоро вздрогнешь — более разрушенным (еще сегодня же...— не раз) 1986 ДОМ — В РОЩЕ МИРАПосвящение — девочке Александредом — или мир где я в погреб спускался белый был день — и я за молоком — это долго держалось спускаясь со мной: это был день — как река: наплывающего расширения света в мир перекидываясь: я события был — творцом в возрасте первотворений — — в погреб — давно — это просто и длительно было — роща белела в тумане а этот с кринкой ребенок — глаза ведь вселенною были — и небо пело всей ширью — как пенье особое в мире распластывают женщины — просто лучась переходом своей белизны — в расширение поля где голосом я начинался — быть — вселенной-ребенком: был — ибо пелось и было 1987 # # #