Прежде всего я скажу, что невероятно благодарен! Если я и мечтал когда-нибудь о какой-либо награде – при всем сомнении в релевантности премиальных механизмов – то именно о премии Андрея Белого.
Затем я оговорюсь. Вызванный/названный номинацией – я стою здесь как критик. Это – одновременно моя профессия и – идентификация, которой я стараюсь бежать еще больше, чем всех остальных.
Критика – в разных своих вариантах: экспертной оценки текстов, политическом структурировании литературного пространства, аналитики-исследования – значит постановка себя в некую внешнюю мета-позицию по отношению к письму. Я все это немного делаю, хочу того или нет. Но по-настоящему ценной эта работа для меня становится в тот момент, когда критика буксует – возвращаются к чтению. Завороженностью текстом. То есть скорее непониманию, чем пониманию. Читатель наивен, беспомощен перед текстом, в отличие от критика, обладающего инструментом, оружием.
Литература, которая мне важна, в первую очередь, – это также поэзия и проза сознательной беспомощности. Одновременно – мужества. Александр Житенев, не без вины которого я здесь оказался, как-то заметил для меня самого неочевидную ранее вещь. Что, прежде всего, меня увлекают авторы с ярко выраженным этосом, в смысле – сильной позицией сопротивления, позицией, в которой духовная сосредоточенность неотделима от политической сознательности. «Сильной» в данном случае, конечно же, значит «слабой».
Реальности сопротивляться сложно, так и я волей-неволей занимаюсь критикой. Но в самые важные моменты это занятие ломается, сменяясь чтением. И я знаю, как установились для меня такие отношения с современной литературой. Одним из главных проводников здесь стала книжная серия «Премия Андрея Белого» издательства НЛО, затем – списки лауреатов и номинантов премии. Эти люди сделали меня читателем современной литературы. Вступить с ними в некое новое отношение для меня крайне важно.