Уважаемые дамы и господа!

Хотел бы поблагодарить за вручение мне премии всех, как говорят в таких случаях в Фейсбуке, причастных. Безвестных мне в силу регламента премии номинаторов, высокое жюри и всех, кто сделал эту премию живущей столь долгий срок – 42 года, ровно как мне сейчас. Мой отдельный самый низкий поклон Борису Останину – учредителю, хранителю премии и оглашателю моих заслуг-оснований для вручения премии.
Хотел бы виртуально поклониться и тем, кто поддерживал престиж премии как бы с другой стороны – ее лауреатов. Саша Соколов и Эдуард Лимонов, Андрей Битов и Юрий Мамлеев, Виктор Соснора и Александр Гольдштейн, Виктор Пелевин и Владимир Сорокин, другие и другие. Здесь есть буквально все, кого любишь, кто держал литературу от сползания в энтропию. Более того, в случае Премии Андрея Белого можно, конечно, говорить о той независимости, что идет от неподцензурных времен ее основания, привкусе артхаусности, любимых тенях немассовости. Но смотрим списки лауреатов дальше – и они распахиваются почти во весь окоем, до всех краев литературного поля (кроме тех участков, где произрастает (нам) не столь неинтересное). Даже формально – кроме прозы и поэзии ПАБ охватывает гуманитарные исследования, переводы, критику. Философ Валерий Подорога, издатель и много кто еще Дмитрий Волчек, enfant terrible Ярослав Могутин, такой авангардный и так рано умерший Виктор Iванiв, другие и другие, многие и единственные.
Оказаться в такой компании – действительно высокая честь.
И даже отчасти грустно – что еще желать, куда стремится, какую морковку повесить перед своим носом?
О роли критики, за которую мне было присуждена премия, было говорено и дискутировано в последнее время очень много. Об ее упадке, утрате всех традиционных ролей – и, с другой стороны, появлении новых имен, молодых лиц, миграции критики на новые технологические платформы (Telegram, Instagram, YouTube) и даже, в очень отдельных случаях, на всемогущее телевидение. Говорить об этом еще раз кажется мне сейчас немного излишним, тем умножением сущностей, для которых в приличных цирюльнях давно наточена бритва Оккама. Пускай, возможно, она существует как есть. Меньше внимания. Но больше работы.
(А она у каждого своя. Поэтому разговор о каком-то критическом кредо, идеале – еще более бессмысленным представляется.)
Ведь во время упадка всего существует та же Премия Андрея Белого. Лишенная монетизации, она умудряется существовать (за счет – и вопреки). И это один из островков пресловутой стабильности и многочаемых перемен, на который можно держать курс после кораблекрушения литературы, усугубленного загрязнением океана критики.
Еще раз хотел бы поблагодарить все жюри за оказанную мне честь и радость в эти очень непростые и, что хуже (вспомним китайцев с их проклятием «Жить тебе во времена перемен!»), непонятные времена.
Большое спасибо, низкий поклон! Long live ПАБ!