Иногда говорят, что женщине, чтобы заслужить хотя бы половинное признание, нужно любое дело делать вдвое лучше, нежели мужчине. К счастью, есть в мире и женщины, для которых это оказывается совсем не трудно, и мужчины, которые в полной мере могут это оценить.

И для меня большая часть представлять сегодня одну из таких женщин – Юлию Мелисовну Валиеву, составителя трех книг, которые только начинают задуманную ею серию изданий под общим названием «Творческие объединения Ленинграда». Эти книги выпущены издательством «Zamizdat», которое тоже придумано Юлией и ее мужем и соратником Дмитрием Каховским – он стал художником-оформителем этих книг и мастером звукозаписи, представленной на пяти дисках с записью авторского чтения, которые сопровождают антологию «Лица петербургской поэзии».

Юлия Валиева – кандидат филологических наук, автор многочисленных исследований о творчестве обэриутов, монографии «Игра в бессмыслицу: поэтический мир Александра Введенского» и многих биобиблиографических статей в только что вышедшем из печати энциклопедическом словаре «Литературный Санкт-Петербург. ХХ век».

В середине 1980-х она посещала лито В. А. Сосноры. Публиковала стихи и прозу в самиздатском журнале «Чёрный ход», в «Митином журнале», в альманахе «Русский мiръ». Как художник была участником нескольких выставок неофициального искусства.

Однако еще важнее вспомнить о том, что в юности Юлия Валиева занималась в знаменитом литературном клубе «Дерзание» Ленинградского Дворца пионеров у Н. А. Князевой. Неслучайно поэтому, что первая из задуманных и осуществленных ею антологий посвящена истории этой литературной студии. И в предисловии к этому изданию уже намечены те принципы, которые легли в основание и следующих книг серии: «Замысел проекта в целом состоит в стремлении представить то или иное творческое объединение через суждение о нем его участников. “Время и слово” нельзя рассматривать исключительно как “семейную хронику” или, напротив, сугубо научный проект. Составитель этой книги видел свою задачу не в том, чтобы со всей полнотой описать историю создания и развития литературной студии, а в том, чтобы представить творчество нескольких поколений студийцев в контексте их “лицейских лет”».

Иначе говоря, принципом, которым руководствуется составитель, становится отнюдь не претензия на открытие, научную истину, так называемую объективность, а бескорыстное стремление представить какое-либо явление (литературное, культурное, общественное) в контексте эпохи, в перекрестье взглядов.

«Обсуждая со мной по телефону идею этой книги, – пишет Юлия Валиева в сборнике «Время и Слово», – многие удивлялись живучести клуба, скептически хмыкали: “После нас было уже не то”, “нас называли последними могиканами”. Тем не менее, среди последних могикан никак не находится последний, и маленькие человечки дюжину за дюжиной вытаскивают из своих кошелок домашние заготовки: “балкончики”, “мясные лавки”, “сироток в конфетти”, … “комнату сказок” … – есть в этой кошелке место и нам с вами».

Приводя эту цитату, я бы хотела подчеркнуть, что есть у Юлии Валиевой, кроме яркой творческой позиции и незаурядной научной тщательности, и еще одно необыкновенное качество, благодаря которому задуманные и осуществленные ею антологии выглядят плюс ко всему еще и чрезвычайно симпатичными, что ли, – это умение быть искренне благодарным всем людям, с которыми тебя столкнула судьба.

Разумеется, уже во многих воспоминаниях, составивших «дерзайский» сборник, упоминается о «Сайгоне». Сама Юля тоже пишет об этом культовом месте: «О “Сайгоне” я узнала от друга детства Ля Вострова. <…> “Сайгон” познакомил с читателями-знатоками… Знатоки привели в магазин “Академкнига” на Литейном. <…> В “Сайгоне”, бравируя, стоя в очереди, вытащила Галича. “В наше время это читали наизусть”, – едко крякнул стоящий за мной бородач. <…> Поэтический задвиг культивировался, создавались общие и перекрестные тексты, с аллюзиями на стихи друг друга. Ценилась экспрессия, сложные метафоры, эмоциональное напряжение, подтекст».

И следующая из придуманных и составленных Юлией книг – восьмисотстраничные «Сумерки “Сайгона”». Выход этой книги стал значительным общественным событием. Как заметил один из журналистов, «для презентации "Сумерек" стоило бы снять дворец спорта: происходившее напоминало скорее манифестацию, а не литературный вечер: ведь "Сайгон" остается синонимом юности не для одного, а для нескольких поколений ленинградцев».

О «Сумерках “Сайгона”» критики неизменно сообщают, что «этот огромный свод отныне будет основой всех дальнейших исследований не только известного кафе, но и всей художественной жизни Ленинград периода застоя».

И мне кажется очень важным отметить, что осуществленный Юлией Валиевой проект, который, несомненно, получить продолжение, работает прежде всего на будущее. И все лавры тех венков, которыми увенчают еще не родившихся исследователей литературной судьбы Ленинграда второй половины ХХ века, произрастут на почве, возделанной в первую очередь Юлией Валиевой.

Поэтому сколько бы ни раздавалось критических замечаний в адрес антологий «Время и Слово», «Сумерки “Сайгона”» и «Лица петербургской поэзии» (почему, мол, этого включили, а того нет, почему о каких-то событиях, людях и текстах написано слишком мало или слишком много), лучше всего, мне кажется, написал о них неизвестный мне блогер: «Есть книжки, обладание которыми имеет особое значение. Дело не в их оформлении и не в гарнитуре, и даже не в словах. А в чем-то другом. Я думаю, в сопричастности – тому ли, о чем говорится в книжке, или неким обстоятельствам, связанным с книжкой. Главное в этих книгах – сам факт их существования».