Прошу меня простить за то, что не смогла приехать на вручение премии. Я нахожусь сейчас в Стэнфорде. С одной стороны – Гуверовский архив, где хранится собрание русской неофициальной печати. С другой стороны – городок Купертино, где в середине 1970-х были изданы книги родоначальников NLP (эн-эл-пи, нейро-лингвистического программирования). Сегодня 23 декабря, в Калифорнии вечное лето. А я вспоминаю историю, которую мне рассказал Володя Дубровский, а ему рассказал сайгоновский поэт Витя Терентьев, а ему рассказал один бродяга, вернувшийся в Ленинград из Сибири (а может, и сам Витька видел это). Будто где-то в Сибири бьет из земли газ, и он горит среди вечной мерзлоты гигантским костром. Вокруг него растопило снег, растет трава. Там собираются бродяги, пришедшие из разных мест. Время от времени приезжает милицейская машина, в нее сажают бродяг, отвозят куда-то в лес и выкидывают на снег...

Я не была знакома с Витей Терентьевым, но думаю, что такое место существует. И всё так и происходит: костер пылает, бродяги сходятся, машина выезжает, снег блестит... и так по новому кругу...

Простите за это лирическое отступление...

Казалось, век литературного самиздата закончился в 1991 году. Но при подготовке книги о кафе «Сайгон» пришлось снова заняться самиздатом и выпустить книгу под маркой вымышленного издательства ZAMIZDAT.

Причина была не в цензуре. Крупные издательства отказывались брать книгу в том объеме и составе, в котором она есть, называя три заветных слова: «неформат», «целевая аудитория», «куратор». Прежде всего выдвигали свои требования по персоналиям, включенным в книгу, ограничивая круг мемуаристов четырьмя – самое большее двадцатью громкими именами. Во всех случаях речь шла о том, чтобы свести воспоминания к одному ракурсу, заранее выбранной концепции, под которую куратором «подверстывался» бы материал. Вариантов предлагалось немного: криминальный мир Питера, ленинградский рок-клуб (Гребенщиков и Кº), диссиденты (последняя группа в ряде издательств, напротив, подлежала сокращению).

Один депутат посоветовал обратиться за финансовой помощью в Смольный, в комитет по печати. Будто бы есть человек, которому есть что сказать о «Сайгоне», о поэтах и прочее. Вскоре были присланы воспоминания о знакомстве с Кривулиным и о том, как свинтили по пьяному делу. Оказалось... действительно, был в «Сайгоне» такой человек, приходил «посмотреть» на поэтов. С биографией автора меня познакомил В. Долинин.

Не знаю, исследовано ли понятие «формат», появившееся в отечественном книгоиздательстве в 1990-е годы? Что касается «целевой аудитории», то это понятие беспокоило умы задолго до появления рецептивной эстетики и NLP. В 1920-е гг. в Ленинграде детские театры сотрудничали с т. н. «педологами». Правильность театрального репертуара проверялась экспериментальным путем. После спектакля у юных зрителей брали анализ крови, пытаясь зафиксировать химическое воздействие искусства.

Кооперативные издательства 1990-х вряд ли знали об этом опыте, но по-своему пытались раскрыть секрет популярности, и, следовательно, продаваемости книг. В 1998 году (?) мне предложили написать для заработка роман, «обреченный на успех». Он вышел под именем одного известного американского писателя, книги которого расходились тогда, как горячие пирожки. Поскольку после защиты диссертации работы никакой не было, я согласилась.

Роман вязался как рыболовная сеть, нацеленный поймать читательниц от 25-ти и старше, но оказался «не форматом», – не хватило объема, и другой труженик пера добавил к европейскому колориту несколько сцен из жизни индейцев.

Возвращаясь к вопросу, академический самиздат 2000-х возник из нежелания моделировать книгу как приманку. Он свободен от кураторов и бесполезен для подсадных уток.

Я благодарю всех, кто мне помогал. А особенно художника и музыканта Дмитрия Каховского, им были подготовлены к изданию аудио-записи авторского чтения, включая редактирование студийных и домашних записей, реставрацию магнитофонных записей 1960-80-х годов. Каховский создал логотип Zamizdat и оформил обложки всех трех книг.

Спасибо Светлане Друговейко-Должанской за рискованное для жизни соблюдение грамотности среди писателей.

Благодарю Антона Осипчука за помощь в издании книги «Время и Слово».

Отдельное спасибо Вячеславу Долинину и Кириллу Козыреву.

А также безымянному бродяге, бывшему учителю начальной школы для афро-американцев в Бостоне, предложившему выпить за всеобщее благоденствие.